Колумбы иных миров - Страница 108

108

— А мы никуда не торопимся! — угадала его мысли Энка. — Лично я не ворона, чтобы на ветвях сидеть. Переждем здесь, пока разлив не кончится.

— Пустили козла в огород! — заметила Меридит.

А лесовица всхлипнула, закрыла личико руками и обреченно затихла в углу. Только острые ушки нервно подрагивали, да из груди время от времени вырывался сдавленный, жалобный писк — таким манером бедняжка стонала.

— Давайте спать! — предложил Рагнар. — Один демон, делать нечего.

Так они и поступили. А когда проснулись, увидели совсем иную картину. Лесовица вылезла из своего угла. Теперь они с Улль-Брианом сидели за столиком, ели варенье и любезничали напропалую! Р'Оверин читал ей стихи, дева восхищенно внимала — полное взаимопонимание и гармония!

— Ни хр… себе, что делается! А как же пастушка?! — возмутился Рагнар.

Собеседники разом обернулись.

— Но мы же просто разговариваем! — воскликнули они в один голос.

— Знаю я такие разговоры! Сначала стишки, варенье всякое. А потом у моей снохи рога вырастут! И что ты за человек?! — напустился он на кузена. — То морганы, то лесовица! Так и глядишь налево, так и глядишь!

Обвинение было таким неожиданным и несправедливым, что Улль-Бриан задохнулся и не нашел, что ответить. Спасибо, Энка вступилась.

— А ты что за человек?! Во всем видишь одни пороки! Сидят два существа, целомудренно едят варенье — а ты уже готов обвинить их в разврате! Извращенец!

Рагнар сокрушенно развел руками.

— Ну вот! Я же еще и виноватым остался… — и раскатисто расхохотался.

18 марта.

Третьи сутки сидим у лесовицы, скучаем. Самая большая проблема здесь — это естественные нужды. Уж не знаю, какая у лесовиц физиология, но никакого специального места или хотя бы сосуда для этого дела у них в жилище не предусмотрено. Потому всякий раз, как у кого-то возникает потребность, он вынужден объявлять о ней во всеуслышание и просить хозяйку проводить его на улицу. Фиона (так зовут лесовицу) страдальчески вздыхает и выполняет просьбу, но на лице у нее появляется выражение типа «как вы мне надоели»… Ее тоже можно понять. Нас, как-никак, десять существ. И если дамы умеют для этого занятия как-то кооперироваться, то некоторым, вроде эльфов и гномов, требуется абсолютное уединение. Но Орвуд по крайней мере говорить на эту тему не стесняется, Аолен же очень страдает.

Снаружи всем тоже приходится сложно, потому что все надо проделать, не слезая с дуба. Хвала Судьбе, создавшей меня спригганом! У нас, у спригганов, процессы выделения сведены к минимуму и подконтрольны разуму. Энка завидует и злится — можно подумать, это от меня зависит!

Энка вообще уже начинает беситься от безделья и требовать, чтобы я прекратил наводнение. Точно, смерти моей хочет! Спасибо, Меридит защищает. А сильфида уже и к Балдуру стала приставать, но он сразу отвертелся: мол, я колдун черный, Силами Стихий оперирую с трудом, нужно специальное оборудование. Энка поворчала-поворчала и отстала…

Только что с улицы вернулся Эдуард. Говорит, покойник наш из-под дерева пропал. Интересно, отцепился и течением унесло, ожил и уплыл или его сожрал кто-нибудь? Даже не знаю, почему меня интересуют такие глупости? Со скуки, что ли?

Вода вроде бы начала уходить, нижние ветви обнажились. Думаю, скоро мы сможем отправиться в путь.

19 марта.

Не уплыл покойничек и не съел его никто. Ночью он сам напал на Орвуда и хотел им закусить. Битвы мы не видели, но Орвуд уверяет, что победил. Во всяком случае, он смог спихнуть нежить с дерева, не получив при этом ни одного укуса. Труп собирался вскарабкаться обратно, но Орвуд его дожидаться не стал, вернулся к нам в дупло. Интересно, успел он сделать то, зачем выходил? Спросить, что ли? Не стану. Уверен, что Орвуд ответит грубостью.

Окончательного спада воды мы не дождались. Утром ушли от лесовицы. Она томно вздыхала вослед Улль-Бриану и на прощание подарила ему мазь для заживления ран. Воняет ужасно — чем-то вроде креозота, цвет зеленый, вид мерзкий. Но Аолен уверяет, что мазь очень хорошая, у лесовиц есть свои целительские секреты. Орвуд ворчит, что лучше бы это была мазь от ревматизма. Якобы он нам обеспечен.

Идти и вправду неприятно — по колено в воде. Но это лучше, чем сидеть без дела. Да и не впервой нам.

Проходим местами на удивление лесистыми. По обе стороны дороги, пока больше похожей на речное русло, стоят высокие осины. Это хорошо — упырей здесь не будет, они почему-то не переносят именно осину. Я нарочно посмотрел в астрале — дерево как дерево, магии не больше, чем в дубах или соснах, и природа ее та же самая. В чем тут секрет? Спросил у Балдура — тот ответил, что прежде ему такой вопрос не приходил в голову, но его, пожалуй, стоит как следует обдумать. Это может стать неплохой темой для статьи.

На предпоследнем привале Ильза показывала нам свой альбом. Молодец! Целеустремленности и настойчивости ее можно позавидовать! Уж на что была Фиона капризна и несговорчива — она даже ее заставила сделать запись. Текст оной привожу дословно, орфографические ошибки числом не менее трех на строку опускаю.

Листики зеленые
На ветру дрожат,
Пташки перелетные
В гости к нам спешат.
А когда по осени
Зажелтеет луг,
Пташки перелетные
Улетят на юг.
Унесут на крылышках
Всю свою любовь,
Чтоб весной зеленою
К нам вернуться вновь!

Меридит говорит, это интересный образец лесовичьего фольклора, почти неизвестного науке. Улль-Бриан разочарован до глубины души. Обзывает стишок «вопиющей пошлостью» и утверждает, что трое суток кряду «метал бисер перед свиньями». Рагнар злорадствует не по-рыцарски. А я вспоминаю пастушку и удивляюсь, неужели она представляется Улль-Бриану намного умнее лесовицы Фионы? По-моему, одна другой стоит. И вообще, существо, которое позволило назвать Розалианом собственного сына, не вправе судить окружающих слишком строго…

108