Колумбы иных миров - Страница 51

— Меня учили, что в боевой обстановке прилично все, что не демаскирует. Извини, я воспитывался во фьордах, а не в Сильфхейме.

— Хватит глупости болтать! — прошептала Меридит сердито. — Нашли время! Смотрите, они уже жрать заканчивают!

— Чего тут смотреть? Не смотреть надо, а бить! — воинственно зашипел Орвуд в ответ. Говорить в полный голос было нельзя, слишком близко подобрались лазутчики к вражескому лагерю. — По головам лупить! Пока они свои пузыри не напялили, бородой клянусь, они для защиты служат!

Аолен округлил глаза.

— Ты хочешь, чтобы мы напали первыми?!

— Разумеется! Нанесем упреждающий удар! Эльф испепелил гнома взором.

— Нет! Мы должны дождаться, когда они нападут. Вдруг это мирные существа, никому не желающие зла? Посмотрите, они совсем не похожи на воинов. Мы знаем о них только со слов жреца, но лично я не склонен доверять Тека-липоку. Он жестокий и опасный человек с нечистыми помыслами и темной душой. Его рассказ может быть клеветой…

— Зачем мирным существам боевые скорпионы? — возразил Хельги. — Забыл, как они действуют?

— Не забыл. Для защиты от горожан, — отвечал эльф лаконично. — Надо подождать, пока дело не прояснится.

Хельги ждать не хотел. Последние недели он только и делал, что ждал, — надоело! Он хотел действовать, причем немедленно. Охотники расположились на поляне, сидели небольшими группами, ели мясо с костра, беседовали, смеялись… А рядом, небольшими кучками лежало их оружие, и никто за ним не следил. Грех было упускать возможность пополнить за чужой счет собственный арсенал! А почему бы и нет? Кансалонским диверсантам приходилось и не такие задачи выполнять…

— Вот именно! Вы уже тысячу раз ходили, а нам тренироваться надо! Значит, пойдем мы с Ильзой! — радостно объявил Эдуард.

Что тут возразишь? Действительно, бойцам надо тренироваться…

Тренировка прошла успешно. Подобраться к беспечным пришельцам почти вплотную оказалось совсем просто — никакой защиты у них не было. Похитители подползли бесшумно, прячась в густой зелени, нашептывая формулы заговора для отвода глаз, длинной палкой зацепили за лямку, подтянули добычу к себе и поспешили восвояси. Охотники не сразу заметили пропажу, а потом долго шарили по окрестным кустам, искали. Забавно было наблюдать, как они бродят по поляне, тощенькие, длинноногие, похожие на белых аполидийских цапель…

Небывалый случай! — покачал головой проводник.

Хорошо, что в капсуле имелось запасное ружье, свое цакас Инолга ухитрился потерять. Разум говорил ему — ничего удивительного, это просто рассеянность на нервной почве, с каждым может случиться. Но незнакомое чувство, темное и древнее, некий архаический инстинкт, живущий в самых тайных глубинах души, подсказывал, нашептывал зловеще: не к добру это, ох, не к добру…

Но изменить уже ничего было нельзя. Охота началась.

Они шли, выстроившись широкой шеренгой. Проводник — чуть впереди, с ружьем на изготовку. Еще пятеро сотрудников фирмы прикрывали тыл. Цакас Инолга оказался правым крайним в строю — замешкался и не успел занять место в середине строя, казавшееся ему менее опасным. Лувала он даже не видел, тот ушел с друзьями на левый фланг. «Нарочно!» — с горечью думал отец. Он впервые заметил, что сын начал его сторониться. Инолга знал, что все дети однажды вырастают — таков закон жизни, — но все-таки грустил. И эта новая эмоция на некоторое время даже вытеснила страх…

Чем ближе к городу подходила шеренга, тем мутнее и чернее становилось на душе у цакаса Инолги. Горечь и страх сменились странной, нездоровой эйфорией. Ему передавалось взвинченное, кровожадно-радостное настроение соседей, их азарт, их нетерпение. Если бы не переводчик, сдерживающий порывы самых рьяных охотников, многие уже сломали бы строй и сорвались на бег. Они больше не контролировали себя. Они больше не были робкими кабинетными клерками и скучными чиновниками, стремящимися к комфорту и безопасности. Цивилизованность слетала с них, будто сухая луковая шелуха, обнажая крепкое и острое ядро. Генетическая память предков, отважных воинов и бывалых охотников, заставляла чаще биться сердца. Кровь закипала от предвкушения скорой и славной битвы. Упоительное, пьянящее чувство мужской сплоченности возникает, когда шагаешь вот так, плечом к плечу, с оружием в руках, с удалой песней на устах, сильный и смелый, по пыльным дорогам чужих миров. Ты — хозяин! Ты — победитель! Трепещи, все живое! Человек идет!..

И вдруг все это оборвалось, внезапно и жестоко. Громкий отрывистый хлопок, короткий болезненный вскрик, неловкий взмах руками… Отлетев назад и вбок, проводник тяжело рухнул навзничь, под ноги своим клиентам. «А-ах!» — прокатилось от центра шеренги к краям. И не стало больше сильных и смелых воинов. Робкие клерки и скучные чиновники замерли от ужаса, сбившись в кучу подле недвижимого тела. Они жались друг к другу, напуганные, растерянные и слабые, позабыв о грозном своем оружии. Нелегко это — превращаться из охотника в жертву…

— Стрельну-ка я на пробу! Хочу во-он того хмыря снять! Уж больно наглый! — Энка поднялась на колени, вскинула лук.

— Подожди, — остановил Хельги. — Помнишь, жрец говорил, стрелы их не берут. Давай испытаем огневую мощь иного мира. — Он извлек из кармана небольшую железную загогулину…

…Кошмар продлился недолго, минуту-другую. Потом проводник поднялся, скривил в поддельной улыбке побелевшие губы и громким, звенящим от боли голосом объявил:

— Все хорошо, господа, все прекрасно, не волнуйтесь! Кто-то из дичи метнул камень, такое изредка случается… — Он улыбнулся еще шире и неестественнее. — Согласитесь, ощущение легкой опасности придает охоте особый колорит! Кстати, вы можете убедиться в отличном качестве нашего защитного костюма. Посмотрите, вот сюда пришелся удар. Чувствуете, как затвердела ткань? А тело под ней цело и невредимо!